|
«Фэнтези» и реальность На вопросы нашего корреспондента отвечает протоиерей Артемий ВЛАДИМИРОВ, настоятель храма Всех Святых в Красном Селе, член Союза писателей России (г. Москва)
– Как Вы относитесь к фантастике вообще и в частности, к книгам Толкиена и Льюиса? Почему среди православных родителей на этот счет разные мнения: одни стараются купить своим детям эти книги, другие, наоборот, спрятать? – Мы должны различать в жанре фантастики книги с нравственной идеей, которые воспитывают, назидают, используя художественные образы фантастики лишь как средство, – от развлекательной литературы. Развлекательная литература смешит, заполняет своими образами внутренний мир ребенка, но не ставит пред ним проблему, не учит его любви, не помогает осмыслить свое место в этом мире, но часто развращает, делает детей жестокими или апеллирует к сокрытым в душе страстям. Безусловно, Толкиен и Льюис и их известные произведения – не худший образчик подобного жанра. Однако высказаться однозначно за усердное изучение этих книг тоже не представляется правильным. Обо всем нужно судить по плодам, доброе дерево приносит добрые плоды. Всем, наверное, известно, что книга Толкиена продолжает свое существование в реальной жизни подростков, создаются явные и тайные клубы с определенной символикой, языком, иерархией, моделью мира. Для православного педагога здесь слишком очевидна подмена. Во всяком случае, нужно быть начеку, размышляя и наблюдая за юными «толкиенистами». Может быть, их обрядовые игры отвлекают от наркомании, матерной брани, растления, создают определенную нишу с какими-то этическими принципами, но нужно смотреть на содержательную сторону этого явления, нет ли в нем переклички с явно оккультными орденами «готов», «эмо», смотреть, в какой мере это отвлекает ребенка от христианского миросозерцания. И руку нужно держать на пульсе. – Еще одна очень спорная с точки зрения христианской морали книга – роман Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита»… – В советское безбожное время приходилось прибегать к эзопову языку, зашифрованным текстам, чтобы вычленять духовную, нравственную идею. Тогда и книга «Мастер и Маргарита» прочитывалась иначе, чем сейчас. И для меня лично беглое знакомство с этим романом Булгакова было в свое время импульсом к знакомству с Евангелием. Сейчас роман производит противоположную, адову работу, приобщая бедных детей к плохо замаскированному сатанизму с его гордыней, демонообщением, явным антихристианством. Вспоминаю самого себя: будучи нецерковным подростком, я задумывался над прочитанными мной произведениями фантаста Рэя Бредбери, братьев Стругацких. Это писатели, которые во главу угла ставят нравственную проблематику. Хотя не было комментатора и толкователя этих книг, но они пробуждали во мне мысль. Может быть, не им я благодарен обретением веры, однако к моей совести кончиком своего пера они умели прикоснуться. Итак, мнения всегда будут разными, потому что у всех разные дети, и у родителей разный интеллектуальный уровень, разная степень вовлеченности в мировую художественную культуру. Кто попроще, кто повитиеватее в своих эстетических, творческих установках. – Но, как говорили старцы, «где просто, там ангелов со ста»… – Безусловно. С другой стороны, мы с вами хорошо понимаем, что сегодня подростку, окруженному призраками и ужасами третьего тысячелетия, нужно научиться ориентироваться в мире, нужно иметь какие-то защитные слои. Если для малого числа детей благочестие и прямая устремленность к святоотеческой литературе является таким щитом и мечом, то для большинства (если современные дети вообще еще что-нибудь читают) – беллетристика и околоцерковные произведения все-таки могут быть рекомендованы для развития мышления, языкового сознания, для укрепления в нравственности. Преимущественно дело воспитания в лоне православной школы сегодня состоит в раскрытии нравственных качеств личности с умелым, тонким, деликатным обращением к собственно духовным реалиям православной жизни, с боязнью перегрузить ребенка, сделать его невосприимчивым к истинам веры и любви. Это бывает, если мы подаем эти истины внешним образом, не участвуя в них сердцем, либо формализуем дело православного воспитания, упрощаем, огрубляем его, не умея создать атмосферу любви, доверия, радости общения, которая является питательной средой для души. Слава Богу, сегодня замечательно заполняется ниша православной детской литературы, как оригинальными произведениями, так и вновь переизданными. – Почему, на Ваш взгляд, во всероссийской олимпиаде по ОПК победителями стали дети из сельской провинции, а не из столичных православных гимназий? – Замечаю, что дети из провинции, будучи немного здоровее как в моральном, так и в физическом отношении, с большей охотой, ревностью, огоньком погружаются в интересующую их тематику. Эти победы закономерны, потому что легче входить в духовное пространство ребенку, не перегруженному виртуальными ужасами мегаполиса. – Почему священники перепоручают вести Закон Божий в воскресных школах и зачастую в православных гимназиях преподавателям-женщинам? – Раньше женщины отстаивали и ремонтировали храмы, а теперь, поднакопив энергию, они, как офицеры, идут на редуты образования и воспитания. Священники препоручают женщинам вести закон Божий, потому что женщины обнаруживают более ревности к этому святому делу, имеют больше любви, больше теплоты, больше бескорыстия. Им до сих пор понятна пословица: «Не ради хлеба куса, а ради Иисуса». Между тем как сильный пол, к сожалению, бьется в тисках финансовой депрессии и ищет «халтуры», подработки вне обращенности к живым душам детей. – Как Вы считаете, ЕГЭ – положительное или отрицательное явление в нашем образовательном процессе в средней школе? – Я надеюсь, что мы переживем и похороним ЕГЭ. Именно о нем сказал поэт: «Вынес достаточно русский народ, вынес и эту дорогу железную, вынесет всё, что Господь ни пошлет». Присматриваясь сегодня к трудам педагогов и школьников, я иногда искушаюсь мыслью, что ЕГЭ – это издевательство над психикой подростка и учителя, ибо сводится не столько к накоплению знаний, сколько к заштриховке каких-то квадратиков, освоению какого-то компьютерного новояза, какой-то технологии чернорабочего от электроники. Между тем как истинный экзамен есть общение душ экзаменующего и ученика. Истинный экзамен ставит своей целью поднятие всех накопленных знаний, не ограничиваемых двумя-тремя вопросами билета. Опытный экзаменатор составляет для себя полную картину интеллектуального, морального, духовного уровня учащегося. Бездушный компьютер, особенно в нашей стране, плодит лишь недоумения и недоразумения. Есть, конечно, и рациональное зерно для бедных жителей третьего тысячелетия, уже с экзаменационной скамьи становится ясным удельный вес компьютерной машины в их жизни, они не надеются на протекции, на снисхождение к их слабостям со стороны учителя. Кого-то это побуждает зубрить две-три дисциплины, вынесенные на экзамен, но в целом, мне кажется, этот опыт совершенно чужд нам, жителям России, для которых самая жизнь является беспрестанным экзаменом, и сдать его на «хорошо» и «отлично» можно, лишь жертвенно служа Богу и людям.
|
|
Возвышение Рязани как духовного и культурного центра древней Руси началось в XIII веке О выставке рассказывает один из ее организаторов и участников архитектор Константин КАМЫШАНОВ. Крестный ход 400-летию обретения мощей святителя Василия Рязанского – главного покровителя нашей земли. Почему боятся ювенальной юстиции Интервью газете «Благовест» протоиерея Сергия Рыбакова, председателя отдела религиозного образования Рязанской епархии Вопрос о ювенальной юстиции нельзя рассматривать одномерно, только с одной стороны. Путешествуем, стараемся оказывать посильную помощь храмам, очищаем берега рек. На вопросы молодых читателей отвечает иеромонах Лука (Степанов) Редкая икона Божией Матери «Каплуновская-Казанская» принадлежала насельнице монастыря схимонахине Неонилле На вопросы нашего корреспондента отвечает протоиерей Артемий ВЛАДИМИРОВ Хочу рассказать о нашей семье и добрых делах, которые нас учил делать отец Рассказ |
