|
Обручение с Церковью Разговаривая с отцом Константином Камышановым, я сбиваюсь, обращаясь к нему просто по имени. Мы с ним ровесники и знаем друг друга полжизни. Он был завсегдатаем нашей областной молодежки, а потом завсегдатаем Иоанно-Богословского монастыря. Просматривая диск с его удивительными фотографиями, совсем простыми по сюжету, но глубокими по смыслу, чувствовала какую-то щемящую теплую грусть, нежную тоску по ушедшему, вернее, ушедшим в иную жизнь и разбежавшимся в другие стороны дорогим людям. На многих его снимках – жена и дочка, но они не просто частные лица, а символы – женщины-матери, жены и счастливого ребенка, любящего и любимого. И всё, что вокруг них – тоже символы: России, деревни, Православия. Первая персональная фотовыставка Константина Камышанова (там он фигурирует как светское лицо), конечно, важное событие уходящего года. И для него, и для города. Но в 2009 году произошло и другое событие, наверное, главное событие в его жизни – он стал священником. Об этом мы с ним и говорим… – Отец Константин, многие православные люди в Рязани давно знают Вас как известного архитектора. И вдруг, неожиданно для многих, Вы стали священником. Как Вы приняли такое решение, что на Вас повлияло? – Фактически я уже давно принимаю участие в жизни нашей епархии, ведь моя работа связана со строительством храмов, дружу со многими священниками. Я думаю, нет ни одного прихожанина-мужчины, который в глубине души не задумывался бы о том, что мог бы послужить Церкви в качестве священнослужителя. У меня такие мысли были уже давно, но потом я подумал, что каждый должен заниматься своим делом. Предложение рукополагаться в священный сан прозвучало для меня неожиданно. И я стал думать – как я должен поступить? С одной стороны, жизнь уже налажена, свободного времени совсем нет, и вдруг такое многократное увеличение нагрузки и ответственности! С другой стороны, вот протянутая мне рука Христа, и как ее отвергнуть? Я посчитал недопустимым отказаться и сказал: «Господи, се раб Твой, делай, как знаешь». – Владыка Павел неоднократно говорил, что обязательное условие для рукоположения – это учеба в семинарии. – Да, я учусь в семинарии, на первом курсе. Я считаю, что владыка совершенно прав, потому что образовательный уровень сегодняшних христиан, особенно молодежи, очень высокий, и священник должен этому соответствовать, чтобы говорить с ними на их языке. У меня есть высшее образование, но ведь если у человека есть высшее техническое образование, это вовсе не значит, что он будет хорошим врачом. А священник – это и есть врач, врач души, и он должен иметь соответствующее образование. В 50 лет учиться, конечно, очень тяжело, тем более что я не бросил работу. Не знаю, как мне удастся всё совмещать, хотя на Западе, например, это норма – священник или диакон пять дней работает, а по выходным служит. Такие благоприятные условия для священников, когда о них заботится паства, по-моему, есть только в России. В Греции и во многих западных странах священники получают зарплату от государства. А у нас уникальная ситуация – сам народ кормит священство. Но поскольку все мы постепенно движемся в направлении западной цивилизации, я думаю, что лет через сто все священники будут работать и совмещать работу с церковным служением. – Вы считаете, что это хорошо? – Это не хорошо и не плохо, это общая тенденция, от которой никуда не денешься. А сейчас пока у нас уникальное время, которое надо использовать для укрепления Церкви. – Отец Константин, расскажите, как начался путь Вашего воцерковления. – Люди приходят к Богу по-разному, я пришел от ума. Я поступил в московский институт инженеров транспорта, мы стали изучать основы марксизма-ленинизма, и мне они показались абсурдными. Особенно абсурдной выглядела этика. Ведь материалисты основываются на теории эволюции, согласно которой сильный пожирает слабого, это нормальный процесс эволюции, и вдруг откуда-то возникают какие-то моральные заповеди строителя коммунизма, товарищество и взаимопомощь. Это полностью противоречит теории эволюции, по которой кто сильный – тот и прав. Вся коммунистическая система, вся эта принудиловка вызвала у меня отвращение. Я стал читать другие книги, философов – Платона, Аристотеля. Одного Платона оказалось достаточно, чтобы сокрушить весь диалектический материализм. А потом я познакомился с одним очень интересным человеком. У нас читал лекции известный профессор Виктор Тростников, верующий, воцерковленный человек. Поводом для нашего знакомства послужил мой вопрос: «Какую роль играло Православие в истории России?» Он потом мне говорил: «Впервые был задан тот вопрос, которого я ждал в этом институте на протяжении десятилетий». После этого началась наша дружба, и он неожиданно открыл для меня мир православной жизни. В семье его родителей практика православной жизни не прерывалась, и, познакомившись с ним, я попал в хорошую среду верующих образованных москвичей. А в Рязани я оказался, потому что женился на рязанке, и мы вместе приехали сюда, на родину жены. В Рязани я сразу «прибился» к Скорбященской церкви, меня там позвали читать на клирос, но через год из-за отсутствия у меня слуха с клироса пришлось уйти. Потом я нашел в «Типиконе» главу о «безчинных воплях» и подумал, что это как раз про меня. Следующим этапом в моей жизни была работа в Иоанно-Богословском монастыре в Пощупово. Я посмотрел на монастырскую жизнь изнутри, и мне она очень понравилась. Раньше я думал, что в монастыре всё как-то скучно, «засушенно» и беспросветно, там только плачут и молятся, а в Пощупово я увидел живую веру и полноценную жизнь. Оказалось, что там есть площадка для развития способностей, каждый может заниматься делом по душе. И, кроме того, там я нашел даже не товарищеские, а по-настоящему братские отношения, которых я раньше в миру не встречал. Эта иная форма общения между людьми стала для меня идеалом отношений на всю жизнь. – Как же получилось, что Вы стали проектировать храмы? – Когда я учился на инженерном факультете, в то время в Москве открывали Свято-Данилов монастырь, и я ходил туда помогать как трудник. И помню, присел как-то на доски и сказал про себя: «Господи, дал бы Ты мне послужить Тебе моими техническими способностями, может быть, инженером в монастыре, или как Ты сам решишь». Сказал так и забыл об этом. А позже, уже в Рязани в конце 80-х годов, мы с друзьями организовали добровольческую бригаду и работали в Рязанском кремле, помогали в восстановлении храмов. И вдруг мне позвонил тогдашний председатель горсовета и предложил мне пойти работать в реставрационную мастерскую начальником проектного отдела. Тогда я вспомнил то, о чем я думал, сидя на досках, и понял, что это мой шанс послужить Церкви в новом звании. Я согласился на это предложение и стал параллельно учиться. В то время в Москве при архитектурном институте открылись курсы для тех, у кого уже есть высшее образование. Я заочно отучился на этих курсах, и, надо сказать, польза от этого была огромная. По сути, это было репетиторство, только репетиторами были профессора. Это образование позволило мне не только получить диплом, но и почувствовать себя совершенно уверенно в области церковного строительства. – Какой был Ваш первый заказ в церковном строительстве? – Когда я работал в реставрационной мастерской, там были мелкие заказы, но собственно первой моей постройкой была деревянная купальня над источником в Пощупово. Над этим я работал, когда уже трудился в монастыре, времени было мало, и проект купальни был сделан на тетрадном листе. – Какие храмы построены по Вашим проектам в Рязани? – В Рязани у меня запроектировано одиннадцать церквей, и семь из них построено или строится. Уже построен комплекс Александро-Невского храма в микрорайоне Дашково-Песочня, строится комплекс во имя святителя Василия Рязанского на улице Новоселов: практически достроен Крестовоздвиженский храм, и рядом мы начинаем строить большой храм во имя святителя Василия Рязанского. По величине он будет только немного уступать рязанскому Успенскому собору. Также по моим проектам построены церковь при военном госпитале, церковь при птицефабрике, церковь во имя святых царственных мучеников на Московском шоссе, церковь при РГУ. Запроектирована церковь на улице Семинарской (храм, который был там до революции, был полностью уничтожен), готов проект храма для микрорайона Недостоево. Сейчас я заканчиваю работу над проектом храма во имя святого праведного Иоанна Кронштадтского, который будет построен в микрорайоне Горроща. В сёлах Рязанской области в ходу типовой мой проект, который требует минимальных финансовых затрат. – Отец Константин, в связи с тем, что Вы приняли священство, как изменился уклад жизни Вашей семьи? – Перед моим поступлением в семинарию и рукоположением владыка спросил меня: «А как отнесется к Вашему решению Ваша семья?» Я ответил, что моя семья со мной единодушна и давно считает себя частью Церкви. Дочка потом мне сказала: «Надо было ответить не так. Надо было сказать: у меня есть дочка, но если бы она была мальчиком, она обязательно постаралась бы стать священником». – После рукоположения Вы, как и любой другой священник, не носите обручальное кольцо. Почему? Что это означает? – Да, при рукоположении будущий священник снимает обручальное кольцо. Я понимаю это так, что раньше «потолком» моего развития была семья, домашняя церковь, а теперь Церковь должна быть на первом месте. Хотя с другой стороны, священник не должен и пренебрегать своей семьей. Одно из условий рукоположения во священники – это то, что человек должен хорошо управлять своей семьей, то есть у него в семье должен быть мир. Иначе какие советы он сможет давать прихожанам, если не может наладить отношения в своей семье? – Недавно в областном Управлении культуры открылась первая Ваша персональная фотовыставка. На открытие пришли в основном люди светские. Изменились ли как-то Ваши отношения с Вашими знакомыми и друзьями после Вашего рукоположения? – Я никогда не скрывал свой православный образ жизни, и те люди, которые меня знают, давно к этому привыкли. Принятие мной священного сана ничего в моих отношениях с ними не изменило, просто мои отношения со Христом и Церковью, которые раньше были только де-факто, теперь оформились де-юре. А о выставке хотелось бы сказать следующее. В русской и европейской культуре, как ни странно, слабо отражена жизнь простого человека-христианина: крестьянина, горожанина. Именно простого, ничем особенно не примечательного человека, не дворянина и не аристократа, но человека верующего. Я могу вспомнить только несколько писателей, которые писали на эту тему. На Западе об этом писал Честертон, в России – Шмелев, Лесков. Это, я считаю, большой пробел в нашей культуре. Свою выставку я посвятил именно этой теме. В своих фотографиях я хотел прославить Господа, Который премудро устроил эту землю. Когда я делал эти снимки, я чувствовал, что Земля исполнена любви, что Господь хочет, чтобы мы были счастливы уже здесь. Люди сами изо всех сил сопротивляются и не хотят быть счастливыми. Мне хотелось через фотографии показать, что мир прекрасен и что Господь заботится о людях. – Мне кажется, что это Вам удалось. Вы планируете дальше заниматься художественной фотографией? – Фотографирование уже стало частью моей жизни, фотоаппарат я теперь с собой ношу всегда. Русская православная жизнь действительно мало освещена, и всё интересное, что мне попадается, я считаю своим долгом зафиксировать, чтобы передать потомкам. – Спасибо, отец Константин, за Ваши искренние ответы. Бог Вам в помощь. Беседовала Ирина ЕВСИНА
|
|
Из Рождественского послания Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла В связи с ратификацией Правительством РФ Европейской Социальной Хартии. Архиепископ Рязанский и Касимовский Павел Он был завсегдатаем нашей областной молодежки, а потом завсегдатаем Иоанно-Богословского монастыря. Нынешний век – это век информационного общества, а значит, манипуляция общественным сознанием Сегодня настало время, когда Церковь и казачье сообщество должны тесно взаимодействовать во благо народа нашего На вопросы читателей отвечает клирик Борисоглебского собора г.Рязани иерей Георгий Чернышов Молодежная страница. Кризис личности. И причину всех болезней следует искать именно в нем. Имя Севы Гаккеля хорошо знакомо петербуржцам среднего возраста: экс-музыкант «Аквариума» Лидер этого волонтерского движения «Поможем вместе» Инна Сучкова Взгляд из песочницы. Порой телевизионщики говорят о духовности так, что поневоле думаешь – лучше бы они совсем этого не делали. «Для меня Рождество Христово в первую очередь – рождение Спасителя.» |
