Маленькая Клава Соколина, простая крестьянская девочка, жившая в селе Питим Тамбовской области, выбрала свой путь с самого раннего детства. Это было очень тяжелое для Православной Церкви время: конец 30-х и начало 40-х годов прошлого века. Одного за другим стали арестовывать священников, служивших в сельском храме в честь Иверской иконы Божией Матери, кого ссылали в лагеря, кого расстреливали. Одним из них был прославленный в наши дни в лике святых священномученик Феоктист Хоперсков. В 1937 году в Питиме была арестована и сослана в исправительно-трудовой лагерь монахиня Мария (Банина).
По воспоминаниям матушки Херувимы, в ее родном селе жило несколько монахинь. Вот они-то и стали примером для маленькой девочки. Трудолюбивые, смиренные, всегда приветливые матушки опекали Клаву, брали с собой на службу, учили молитвам, в то время как родители не одобряли выбор своей дочери. Десятки ее сверстниц становились пионерками и комсомолками, ходили на танцы в клуб, считали религию «опиумом для народа». А юная Клава мечтала о другой жизни. Ей не было еще 20 лет, когда в селе Срезнево Рязанской области, где служил преподобномученик Филарет (Пряхин), она приняла монашеский постриг, который совершил архимандрит Серафим (Блохин).
Когда девушка стала монахиней, внешне ничего в ее жизни не поменялось. Она так же продолжала трудиться, помогать воспитывать племянников, ходить за несколько километров в храм, так как в 1939 году в их селе Иверскую церковь взорвали, не оставив камня на камне. Как жить дальше? Молодая подвижница вместе с еще одной монахиней отправились за духовным советом к известному старцу преподобному Кукше (Величко) в Одессу. Их путь лежал через Рязань, они заехали к архимандриту Серафиму (Блохину), и он, по воспоминаниям матушки, не благословил ее ехать дальше. Было это в самом начале 60-х годов прошлого века. Молодая монахиня осталась жить в доме отца Серафима на улице со странным названием «Михайловские ямки». Весь микрорайон состоял из маленьких деревянных домиков, разделенных узенькими улочками и проулками. Жизнь в этом месте, казалось, остановилась, и именно здесь смогла долгие годы прожить небольшая монашеская община.
Несмотря на то, что в доме было четыре комнаты, места всем не хватало. С отцом Серафимом жили его родители и племянница, а также еще несколько монахинь. Матушка Херувима вспоминала, что из-за тесноты ей приходилось спать под столом. Пословица «В тесноте, но не в обиде» очень подходила для монашеского сообщества, неудобств никто не замечал, ведь бок о бок жили единомышленники. Архимандрит Серафим в те годы был духовником Рязанской епархии, и к нему в дом приезжало много батюшек. Монахини Василия, Серафима и Херувима несли послушание по встрече гостей. Готовка, уборка, стирка – все было на их плечах, но самым главным в их жизни оставалась усердная молитва. Матушка Херувима говорит, что их духовный отец не учил их молиться, а молился сам, подавая им пример. В общине все относились друг к другу с уважением и вниманием. Было принято каждый день просить прощения за обиды вольные и невольные, хотя и обид-то никаких не было, жили душа в душу. Все монахини ходили на работу в разные светские учреждения, а вечером бежали в храм. В 60-е – 70-е годы присутствие в храме молодых женщин не приветствовалось. По большим церковным праздникам милиция становилась в оцепление вокруг храмов. Монахини приходили на службу заранее и прятались на клиросе. Многое они пережили, но, как оказалось, страха не было. Матушка Херувима так и говорит: «Я не боялась ничего...»
Сегодня ей 83 года, она пережила почти всех своих духовных сестер. Осталась только матушка Неонилла, которая пришла в общину попозже и по возрасту была моложе других. Но, несмотря на возраст и болезни, матушка Херувима по-прежнему любит встречать гостей, накрывать стол, угощать чаем. Когда же приходят монахини, ее радости нет конца. Настоятельница Казанского монастыря игуменья Анна (Сычугова) приводит к матушке новых сестер, чтобы познакомить их с монахиней «еще тех времен», чтобы они поучились у нее смирению, терпению и кротости. Правда, говорит настоятельница, матушка Херувима теперь мало о себе рассказывает. Кажется, ее прошлое уходит на второй план, ведь впереди – самое главное, к чему она шла всю свою жизнь.
Елена Александрина