Продолжение. Начало в №7 (355)

Сейчас всё больше появляется детей с когнитивными расстройствами, когда мы не получаем ожидаемой поведенческой реакции от ребенка, и каждый раз возникает вопрос, почему так случилось. Докопаться до причины бывает очень сложно. Это прерогатива специалистов – психиатров, психологов, неврологов. Но в любом случае дети дошкольного возраста однозначно несут семейную нагрузку по эмоциональному состоянию семьи. У нас у сотрудницы кафедры родился внук с пороком сердца, и на кафедре было педиатрическое обсуждение возможных причин. И одна коллега, очень уважаемый врач, посчитала, что это может быть следствием нервозности матери во время беременности, спровоцированной поведением ее супруга.

Обязательно надо помнить, что информационная и эмоциональная нагрузка очень влияет на развитие плода во время беременности и на развитие ребенка в раннем возрасте. Всё, что происходит вокруг малыша, на него действует. Когда ко мне приводят ребенка, который часто болеет, у меня сразу возникает вопрос, что происходит в семье. Начинаем разбираться, что случилось, был ли какой-то стрессовый фактор. Не всегда родители ребенка могут сами справиться с такой ситуацией.

А если мы начинаем нарушать эмоциональную среду с помощью разных информационных воздействий, то ломается и иммунитет. Вы знаете, что маленькие дети хорошо кушают под рекламу? Реклама всегда яркая, картинки в ней быстро меняются, это детей привлекает. Мамы таким образом облегчают себе жизнь. Проще включить телевизор, быстрее запихнуть в ребенка еду и заниматься своими делами. Но это неправильно, нельзя кормить детей с телевизором или айфоном. Ведь общение с ребенком теряется. В итоге потом у ребенка может возникнуть ожирение и проблемы с кишечником. Во время еды лучше не отвлекаться, сосредоточиться на еде, чтобы вокруг не было внешних воздействий.
Мы, врачи, всё чаще сталкиваемся с тем, что ребенок уже не реагирует с интересом на игрушку. Когда маленький ребенок приходит на прием, врач обычно ему показывает яркую игрушку, чтобы отвлечь его внимание, чтобы ребенок не кричал и дал себя осмотреть. А сейчас часто бывает так, что игрушки детей не интересуют, их интересует только телефон с каким-то включенным видео. Ребенок смотрит в телефон, зависает и больше ничего не слышит и не понимает. Можно сказать, что это гипнотизирующий эффект экрана. А потом это и ведет к аутизму, которого еще двадцать лет назад не было, всё по-другому называлось. У меня бабушка и прабабушка были психоневрологами, и об аутизме тогда разговоров не было. Были неврозы, какие-то другие нарушения. Были такие вещи, как небольшие нарушения сознания. Бабушка назначала в таких случаях неврологические препараты, проводила беседы, выясняла причину, помогала пациентам разобраться с переживаниями. А об аутизме тогда не слышали.

Через тернии
Мой личный опыт жены и мамы четверых детей очень помогает мне в моей врачебной практике и в работе с мамочками. Так получилось, что у меня два брака и оба венчаные.
Когда мы поженились с первым мужем, поначалу всё было хорошо. Но когда родился ребенок, муж стал отстраняться. Он уходил на работу, я носилась целый день с ребенком, покупала продукты, занималась домашними делами. Он приходил с работы, садился к компьютеру, надевал наушники и отстранялся от нас с дочкой и наших дел. И так продолжалось долго.
Учитывая, что мы были венчаны, воцерковленные родственники мужа нам сказали, что нам надо пойти за советом к опытному батюшке. Мы с мужем пришли в храм, батюшка сел с нами рядом, выслушал нас и сказал: «Вам нужно что-то иметь общее. Если вы не общаетесь, это очень плохо. Пусть этим общим будет молитва. Хотя бы читайте вместе Евангелие». В итоге в течение нескольких месяцев каждый вечер, когда я укладывала дочку спать, я читала вслух Евангелие. Муж снимал на это время наушники и слушал. Молитвы читать он не хотел. Потом я стала много работать, устроилась на ночную работу в больнице. Вскоре муж сказал, что ему такая семья не нужна, собрал вещи и ушел. Я очень переживала, плакала, молилась. Вновь пошла к этому священнику, он помолился и сказал: «Твой к тебе придет, иди». Я ничего не поняла, вышла от него вся в слезах. Долго не решалась на развод.
Спустя некоторое время меня познакомили с достойным человеком, тоже врачом, верующим. Он мне помог выйти из этой ситуации. Мы с ним поженились и тоже оба много работали. Но всегда находили время на общение друг с другом.
Дочка не сразу приняла моего второго мужа, но потом привыкла. Когда мы стали жить вместе, он уехал на месяц на учебу в другой город, и я заметила, что дочка стала по нему скучать. Она тогда ходила на спортивную гимнастику, и я ее с занятий встречала. Когда он вернулся, мы с ним вместе пошли ее встречать. И, увидев его, она побежала не ко мне, а к нему. Так я поняла, что она его признала. Он всегда к ней относится осторожно, боится обидеть, с тремя нашими общими детьми более строг, чем с ней. Найти общий язык с моей дочерью, думаю, ему помогли молитвы. Он глубоко верующий человек, ему было важно, чтобы и жена тоже принимала православную веру.

На пути к вере
Вера приходила ко мне постепенно. В нашей семье поколения врачей были атеистами. В детстве после развода родителей я стала много болеть, рано перенесла тяжелое осложнение ангины на сердце, операцию по удалению миндалин, часто пропускала школу из-за очередной атаки пиелонефрита. Как водится, у каждого врача есть своя история болезни – так вот у меня карточка в поликлинике была самая толстая, ее издалека мама узнавала на полке в регистратуре. Мама потратила много сил на мое лечение. Наш дедушка считал, что нужно закаливать организм, и поэтому я занималась дополнительно в музыкальной школе, ходила в кружок фигурного катания, в бассейн, потом в танцевальную студию, всегда по выходным выезжала с родителями на природу кататься на лыжах или купаться в реке и собирать грибы.
Среди знакомых и друзей семьи верующих людей не было, чаще обсуждались традиционные методы лечения болезней. Помню, когда в восьмидесятых годах мы посещали кремлевские храмы в Москве, я была в девять лет настроена крайне негативно ко всем иконам, не понимала и не знала об этом ничего.
Мама повезла меня в Железноводск на минеральные воды, и там мы снимали комнату у бабушки, которая пела в церковном хоре. Я тогда еще была некрещеной, и эта бабушка стала говорить маме, что меня надо обязательно крестить и водить в церковь. Она мне рассказывала о Боге. Помню, утром по воскресеньям она ходила в церковь, там пела в церковном хоре, а потом хлопотала по дому. Кто-то ей однажды сделал замечание, что в воскресенье нельзя работать, а она ответила: «Бога работой не обидишь».
После событий 1991 года посещение храмов перестало быть запретным. Мне было 13 лет, когда моя тетя крестила своих детей и крестилась сама, и я тоже попросила маму меня крестить. Мы пошли с мамой вместе, и моя тетя, мамина родная сестра, стала крестной и для меня, и для мамы. Потом однажды дедушке благодарные пациенты подарили красочное детское Евангелие, так у меня появилась возможность познакомиться с православием. Когда мне было 14 лет, умерла моя прабабушка, и в шкафу среди вещей я вдруг нашла старинную Казанскую икону Богородицы, которая была завернута в платочек, – наследство из Брянской области, и забрала ее в свою комнату.
В компании моих друзей были философские разговоры, в том числе о религии. А когда мне было лет 18, однажды, увидев по телевизору трансляцию ночной праздничной службы, я поставила эту икону, надела платье, встала на колени и стала под эту трансляцию молиться перед иконой. Уже потом, учась в институте, начала ходить в церковь.
У каждого свой путь к вере, иногда приходится пройти серьезные испытания, прежде чем взять в руки молитвослов. Бабушка моя в последние годы жизни вспоминала, что называла в детстве своего родного дядю «Кока», то есть крестным, поэтому считала себя крещеной, просила ей принести иконочку и молилась. А дедушка до конца дней противился православию, осуждал, когда я заводила беседы про посещение храма. Но его профессиональное служение людям было настолько самоотреченным, что я не сомневаюсь и заказываю всегда об упокоении его души.
Каждый из нас в жизни делает ошибки, в том числе в личной и семейной жизни. У меня вот не получилось сохранить мой первый венчаный брак. Но Господь послал мне второго мужа, и мы с ним тоже обвенчались. Для него это было обязательным условием жизни со мной. Но прежде мне пришлось идти в епархиальное управление и брать разрешение на второй венчаный брак.
Церковь органично присутствует в нашей семейной жизни. Муж мой ежедневно утром и вечером читает молитвенное правило в комнате у младших девочек, по воскресеньям всех зовет с собой в храм. У меня получается читать молитвы между хлопотами и делами. В Рязани мы любим ходить в храм в честь праведного Иоанна Кронштадтского. А в деревне Деулино мы ходим в деревенский храм. В эпидемию коронавируса старались чаще быть именно там на богослужениях, потому что жили с детьми там несколько месяцев. Мужа там благословили читать и петь на клиросе, дочки ему помогают.
В селе Деулино сложилась дружная община еще при отце Вячеславе Зикункове (вечная ему память!). Он очень привечал прихожан, знал всех по именам, собирал нас на чаепития после службы. Сейчас в Деулине служит уроженец деревни отец Вячеслав Зотов, прихожане дружат, активно общаются по поводу церковных праздников и по бытовым вопросам. Наша многодетная семья теперь тесно дружит с многодетной семьей прихожан, которые приезжают на отдых в Деулино из Москвы.
Подготовила Ирина ЕВСИНА
Продолжение в следующем номере