Из всей группы учителей я одна подошла к владыке поблагодарить и задать некоторые вопросы. Он с такой любовью и теплом ко мне отнесся, спросил, кто я, откуда, что это его отеческое внимание вызвало во мне какое-то неведомое доселе воодушевление. В одну минуту мне как бы открылся весь мой предстоящий жизненный путь, и я наконец нашла то, что искала.
Когда я стала завучем Православной гимназии во имя святителя Василия Рязанского, мне по долгу службы не раз приходилось общаться с владыкой Симоном, и всегда эти встречи были для меня духовным праздником.
У владыки был такой особенный волжский говор и тихий голос, что всё им произнесенное проникало в глубь моей души, ведь так говорила моя мама, родившаяся на Волге. Она даже одного года рождения с владыкой - 1928-го! Слова святого Амвросия Оптинского «Жить - не тужить, никого не осуждать, никому не досаждать, и всем мое почтение» я услышала от владыки на проповеди в Скорбященском храме. С тех пор мне всегда кажется, что именно так интонационно и говорил святой Амвросий. Я читаю его слова и слышу голос нашего архиерея.
С учащимися гимназии мы часто навещали владыку в его маленьком деревянном тереме - скромной архиерейской резиденции на улице Фрунзе. С каким вниманием и любовью слушал владыка пение нашего гимназического хора, который исполнял в основном мои авторские песни. Почему мои? Потому что на тот момент мало было такого материала, и нужно было всё создавать заново.
С легкой руки владыки Симона в свет вышло несколько моих книг о святых: «Игумен Земли Русской», «Добрый батюшка Саровский», песенник «Все мы пришли в этот мир за любовью». По его материалам я писала поэму «Ве-
ликий князь Олег Рязанский». Владыка Симон глубоко почитал князя и оценивал его деятельность не только с исторической, но прежде всего с духовной точки зрения.
Целиком и полностью владыка рецензировал мою поэму «Игумен Земли Русской» о преподобном Сергии Радонежском, делая в ней важные правки. В одном месте я никак не могла подобрать нужную формулировку, где говорилось о постигшем монастырь голоде, когда монахов спасло только чудо. Я написала следующие строки, где поставила одну фразу под вопросом:
Во искушенье все припасы закончились в монастыре,
Монахи затянули рясы (?), ведь нет ни крохи на дворе.
Владыка Симон пишет рядом свой вариант:
Монахов жалобные гласы! - Ведь нет ни крохи на дворе.
Конечно, я сама бы так не отважилась сказать о монашествующих, но то, что написал сам монах, то есть владыка Симон, имело право на существование. И
другие варианты правок владыки так и вошли в поэму, а саму рукопись с его собственноручными правками я бережно храню. Таким образом я узнала, что наш митрополит не только высокообразованный человек, не только духовный руководитель своей рязанской паствы, но и талантливый, тонко чувствующий поэт.
Память моя удерживает крупицы многих воспоминаний о дорогом духоносном старце. Многие его слова, сказанные лично мне, я храню в душе своей, как святыню.
Когда владыка ушёл на покой и поселился в Николо-Бабаевском монастыре под Ярославлем, мы зимой с большой группой паломников навестили его. Это была незабываемая поездка во всех отношениях.
После долгих личных бесед мы с грустью покидали дорогого владыку, но на всю жизнь каждый из нас сохранил его отеческий совет и благословение.
Добрым, простым и светлым остался в моей памяти этот человек, этот земной ангел, ставший для меня тем самым евангельским светом и образцом для подражания.
Софья НИКУЛИНА