– Да, слушаю.
В трубке – взволнованно-судорожный голос бабы Нины.
– Отец Александр! Это Нина. Простите, что разбудила.
– Ничего, говорите.
В трубке – всхлип.
– Коля умирает. «Все, – говорит, – отхожу». Хочет исповедаться и причаститься. Вам попросил позвонить. Страшно ему.
– Ждите. Через час буду...
Николай Тимофеевич, муж бабы Нины, жил недалеко от города, в селе. Было ему под 80. До 75 лет жил без Бога, без веры – как воспитали, в то и верил. Случилось ему однажды ехать домой в поезде, и в одном купе с ним оказался отец Александр. Дорога долгая, настраивает на знакомство. Разговорились и... так и проговорили до конечной станции. О чем конкретно говорили – неизвестно, да только посеял батюшка в душе деда Коли семечко веры. Дед Коля был хоть и в летах, но с рассуждением. И проросло семечко.
Уверовал Николай Тимофеевич в Господа нашего Иисуса Христа. Разыскал он отца Александра, и началось у них что-то вроде духовного общения. Крестился старик. Стал азы веры постигать. В церковь стал ходить, редко, ведь храм – в другом селе, но стал. Исповедь, причастие, думы о высоком. Читать ему трудно было, зрение уже не то, вот и просил он батюшку ему молитвы на дисках привозить. Говеет к причастию дед, как положено, а каноны к Таинству на диске слушает. Непривычно, конечно, но желание – есть. Так и жил дедушка. А как дыхание часа смертного почувствовал, понятно, кого позвал с прощальным напутствием да с Дарами Святыми...
Не подвел батюшку старенький «Форд». Успел. Довез.
С радостью встретил духовный сын, лежащий на смертном одре, своего духовного отца, который был годами моложе сына лет на 50. Исповедал батюшка умирающего. Причастил. Старик, приняв Святые Дары, слабеющим голосом попросил:
– Батюшка Александр, читайте канон на исход души.
Священник достал Требник. Баба Нина стояла поодаль, плакала почти беззвучно. Тишина торжественная. Вот-вот свершится главное таинство жизни человеческой – таинство смерти. Отец Александр нашел нужную страницу.
– Господу помолимся...
Читал не торопясь, сосредоточенно, словно вживаясь в каждое слово, в каждую букву.
Вот, книга закрыта. Молчание. Николай Тимофеевич лежал на кровати, лицо его было спокойно-мирным. Морщины разгладились. И батюшка, и баба Нина, переставшая плакать, молчали перед этими дивными минутами открывшейся вечности. Кажется, им были слышны крылья небесных посланников, принявших на руки того, кто отныне и навеки принадлежал Христу...
Артемий СЛЁЗКИН