Именно этот вопрос и попыталась поднять Анна Кузнецова – матушка, многодетная мать, а с недавних пор ещё и Уполномоченная при Президенте по правам ребёнка – на конференции в Российской государственной детской библиотеке, где она представила подборку детской литературы, которую, по её мнению, «даже взрослым показывать страшно».
Не тут-то было! Маститые профессионалы (писатели, редакторы, издатели, библиотекари, критики, учителя) живо отреагировали на этот выпад, опубликовав открытое письмо Анне Кузнецовой, в котором выступили с критикой позиции детского правозащитника. Справедливости ради заметим, что в выступлении уполномоченного был допущен ряд фактических просчётов. Наряду с крайне сомнительными текстами, в «список Кузнецовой» попали безобидные произведения, написанные ещё в советские годы. Скажем, в стихотворении Бориса Шварца «Весёлая трава» (1975 г.) речь идёт именно о траве, а в вырванной из контекста строфе из стихотворения Сергея Михалкова «Грипп» – о лекарстве от гриппа, и лишь сегодня в этих строках можно углядеть эвфемизм для обозначения наркотиков.
Вот за эти неувязки и уцепились оппоненты, и принялись стыдить и увещевать Кузнецову.
Поэт Игорь Иртеньев, автор строк «Уронил я в унитаз /Как-то тут намедни /Свой любимый карий глаз. /Правый. Предпоследний» и т.д., и вовсе назвал в своём интервью радиостанции «Говорит Москва» выступление Анны Кузнецовой «идиотизмом, который является трендом во всех государственных структурах», заявив при этом, что стихотворение он писал вовсе не для детей, хотя оно и входит в детский сборник. Обвинения в адрес Анны Юрьевны посыпались изрядные: не имела она, оказывается, никакого права судить о детских книжках!
В общем, «профи» поставили «зарвавшуюся чиновницу» на место, используя свой излюбленный приём: снобизм. К сожалению, такие сомнительного качества произведения бывают даже лауреатами литературных премий. И в этом случае хочется воскликнуть вслед за героем классики: «А судьи кто?»
Приходим в книжный магазин... И вновь вздрагиваем, заметив очередной глаз, угодивший в унитаз. И понимаем: пусть высокоумные литераторы-профессионалы обзывают нас невеждами, мы согласны. Но мы своих детей постараемся от этих низменных тем в детской литературе оградить. Не надо быть высоким профессионалом, чтобы догадаться: место унитазу в туалетной комнате, но никак не в детской книжке; а глаза должны оставаться на лице! И царь из сказки Савелия Низовского «Как царь ушел в девочки», нацепивший на шевелюру бантик, вызывает в нас отнюдь не чувство доброй иронии, а нетолерантную брезгливость и неприятие западных мерзостей.
Бесконтрольность издания детских книг позволяет просачиваться подобной пошлости и даже разврату на их страницы. И это не вина издательской отрасли, а беда. Поскольку законы рынка ставят во главу угла прибыль, но не мораль...
Любовь Кантаржи