Архиепископ Рязанский и Касимовский Симон (Новиков) рукоположил меня в священники 27 декабря 1992 года и отправил служить в Никольский храм в Сапожке, куда в январе 1993 года был назначен настоятелем отец Иоанн, ставший моим духовным наставником. Рядом с ним я чувствовал себя как у Христа за пазухой. Батюшка был человеком удивительной судьбы и глубокой веры, одним из тех священников, о которых можно много говорить и писать.
Будущий пастырь родился в 1914 году в деревне Ватланово Вологодской области. Окончил всего три класса церковно-приходской школы. Много лет работал капитаном сухогруза. Духовным наставником его семьи был епископ Вологодский и Череповецкий Гавриил (Огородников), прославленный в лике местночтимых святых как архиепископ Ташкентский и Среднеазиатский. В 1958 году владыка рукоположил отца Иоанна в диакона, сказав ему: «Сначала я совершу твою диаконскую хиротонию, а потом пойдешь увольняться с флота, чтобы тебя там не стали удерживать, а сразу выгнали». Сегодня, конечно, всё происходит с точностью до наоборот. Но тогда время для Церкви было непростое, религию всячески притесняли. Отец Иоанн служил диаконом два года в Прокопьевском храме города Великий Устюг.
Сан священника принял в 1960 году в зрелом возрасте, в 46 лет, заранее зная, что обрекает себя и свою семью на крайне тяжелую жизнь. Храм Воздвижения Креста Господня в райцентре Грязовец Вологодской области стал первым приходом отца Иоанна. Однажды батюшку попросили отслужить молебен у постели тяжелобольной женщины. А кто-то доложил об этом уполномоченному по делам религии. Тот вызвал к себе священника: «Молебны на дому запрещены!» Снял батюшку с прихода и посоветовал искать другое место служения за пределами Вологодской епархии.

Около восьми месяцев отец Иоанн вместе с семьей едва сводил концы с концами, пока его не нашла староста Крестовоздвиженского храма в Сапожке Ксения Алексеевна Губарева. Она пошла к известной старице Екатерине Михайловне Хлуденёвой за советом относительно назначения нового священника. Та сказала, что нужно просить священника из Вологды, но за него надо будет заплатить большие деньги. А еще добавила, что жалеть денег не надо, этот батюшка того стоит, он будет всю жизнь на сапожковской земле верой и правдой служить Богу и людям. Ксения Алексеевна поехала в Рязань к уполномоченному по делам религии. После уговоров и определенной платы уполномоченный направил священника из Вологодской епархии – отца Иоанна Писарева. Это было в 1962 году. Чуть более тридцати лет он служил в Крестовоздвиженской церкви, а потом оставшиеся семнадцать лет жизни – в Никольском храме.
Когда батюшка только-только приехал в Сапожок, он отправлял письма в Вологду своей супруге, матушке Миропии, которую позднее вместе с детьми перевез на Рязанскую землю. Он писал: «Мирочка, здесь такой народ добрый, столько верующих! Я впервые в жизни в Великую Субботу перед Пасхой освящал куличи до обеда. В нашем-то уездном городке всего пятнадцать-двадцать человек приходили в храм с куличами, а тут несколько часов люди шли и шли. Такой хороший поселок! Слава Богу!»
Отец Иоанн полюбил Сапожок, и сапожковцы полюбили его, до сих пор вспоминают батюшку со слезами на глазах. Рассказывают уже своим внукам, как в детстве шли по улице и, увидев вдалеке на противоположной стороне отца Иоанна, перебегали дорогу, лишь бы только с ним поздороваться. Ведь для каждого ребенка у священника в большом кармане всегда находились конфеты.
Вокруг отца Иоанна собиралась добрая паства, люди были не воинственные, а смиренные, терпеливые – даже по отношению к немощам пастырей. Будучи благочинным Сапожковского округа, я ездил по разным приходам. И практически в каждом были какие-то недоразумения, прихожане, бывало, ссорились друг с другом, негативно отзывались о священниках. А в нашем храме такого никогда не было. По молитвам отца Иоанна благодать Божия действовала в людях.

Помню, молодым священником, еще без усов и бороды, я так ошибался во время богослужения, так слова коверкал, возгласы давал невпопад. А бабушки-прихожанки спрашивали у отца Иоанна: «Ну как там молодой-то?» А батюшка отвечал: «Очень хороший священник! Прям молодец!» Я всё это из алтаря слышал, и так было неловко. Но я очень благодарен отцу Иоанну за поддержку, за добрые слова. Конечно, за богослужением он поправлял мои ошибки, но всегда делал это потихонечку, чтобы никто другой не заметил.
С годами у батюшки начало падать зрение, и постепенно он ослеп. Службу знал очень хорошо, поэтому продолжал совершать богослужения. Но тайные священнические молитвы я читал ему вслух.
В 1997 году владыка Симон назначил меня настоятелем Никольского храма, а отца Иоанна – почетным настоятелем. Ему было не под силу заниматься с бумагами и вести административную работу. Но все решения по-прежнему принимались только с его благословения.
Однажды у нас с ним произошел спор по поводу написания иконы в алтаре над Горним местом. Батюшка считал, что там должна быть Новозаветная Троица, где изображены Бог Отец, Бог Сын и Бог Дух Святой в виде голубя. Я всячески возражал, мол, это неправильно, и поехал к архиепископу Симону с вопросом, как быть. А он ответил: «Делай, как батюшка сказал». Конечно, изображение неканоническое, но сегодня мне легко перед ним молиться, а еще оно напоминает мне об отце Иоанне. Хоть он почти ничего не видел, но зато четко указывал, где и какую икону в храме написать. В духовном плане отец Иоанн говорил так: пусть лучше мир рухнет, но от истины не отступай.
У отца Иоанна было трое детей. Одна дочь вышла замуж и уехала в Вологду, вторая стала женой священника, который в последние годы служил в Касимовской епархии, а несколько лет назад завершил земной путь. Сын отца Иоанна был человеком хорошим, но вот страдал от винопития, и батюшка за него очень переживал, ночами не спал, а потом как ни в чем не бывало приходил утром на службу. Никому ничего не говорил. Это я позже узнал. Сын часто на коленочки вставал перед родителями и прощения просил. Это была, конечно, трагическая страница в судьбе отца Иоанна. Он был человеком высокой духовной жизни. Думаю, поэтому враг рода человеческого ополчился на него, действуя через сына. Но милостью Божией и молитвами отца Иоанна с годами сын сумел преодолеть свой недуг, встал на правильный путь, женился, начал ходить в храм.
Батюшка в своих проповедях часто повторял слова из послания апостола Иоанна Богослова: «Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем» (1 Ин. 4:16). Отец Иоанн любил молитву, был невероятно милосерд к окружающим и строг к себе – настоящий учитель благочестия. Улыбчивый, неизменно добрый, источающий обаяние и тепло. Семнадцать лет я служил под его крылом, и это были лучшие годы в моей жизни.

Записала Вероника МИЛОВА