Он считал, что музей способен был сообщить знания приходящим туда людям, зародить немало мыслей и стремлений в душе каждого. Но это осознание пришло к нему не сразу, изначально он относился к музею как к «побочному делу», ведь своим призванием он считал преподавание любимой истории.
Уже позже он понял, что в музее люди, приближаясь к вещам, получают непосредственные впечатления от увиденного, и это становится основой их духовного развития. Степан Дмитриевич прекрасно осознавал, насколько талантлив русский народ и что ему не хватало только образования, а музей, как полагал Степан Дмитриевич, мог стать новой школой, открытой для каждого.
На праздновании 25-летия учёной архивной комиссии он говорил о той роли, которую играл музей для многих людей разных возрастов, а особенно школьников. Он привёл пример одного мальчика, который посетил музей 18 раз: «Как воскресенье – он тут!» Он приходил туда отдыхать душой от серой будничной жизни! Степан Дмитриевич прекрасно знал, что после посещения музея люди приносили туда старинные монеты, предметы, которые находили на своих земельных участках.
«Когда произошла революция, архивная комиссия осиротела: она была под покровительством императора, а попечителем был губернатор. Того и другого смахнула эта буря 1917 года», – вспоминал Степан Дмитриевич. Он осознавал, что комиссия в этот сложный период почти не работала, но держалась, музей посещался. Разгром помещичьих имений, разорение монастырей, домовых церквей – всё это давало огромный новый музейный материал.
Советская власть также поняла, что музей должен существовать. Новая эпоха открыла новые возможности в музейном деле. С 1919 года в Рязани появился музей при Рязанском отделе народного просвещения. Его руководителем стал Степан Дмитриевич.
С первых же дней революционных событий Степан Дмитриевич предпринимал всё возможное для сохранения «старины». Конечно, он не был одинок. Но не все его понимали, не все были его союзниками в этом сложном деле. Он осуществлял поездки в имения, где происходило стихийное разграбление имущества, которое могло пополнить коллекцию музея. Одновременно решался вопрос и с ценными документами, которые могли войти в архивный фонд. Много интересного принесли поездки в Жолчино, Горяиново, Мощёное, Алёшино и другие имения и монастыри. Куда-то он ездил один, куда-то – с архитектором Вознесенским и другими сотрудниками музея. Но после каждой поездки он оставлял заметки, где описывал не только саму поездку, но и всё, что привлекало его внимание.
О музейной деятельности С. Д. Яхонтова можно много говорить, потому что он сам оставил после себя воспоминания о своей работе в музее, которые насчитывают не одну страницу. В воспоминаниях – его непосредственное видение развития музея. Работа увлекла его, он не знал ни праздников, ни отдыха.
Сначала не было никакой научной работы. Все силы тратились на приём и выявление новых предметов, их размещение, учёт и хранение. Когда приходили посетители, Степан Дмитриевич так их увлекал своими рассказами по истории, что они сами приносили редкости и дарили музею. Он старался собрать и сохранить культурно-исторические ценности нашего народа, и это относится не только к бытовым предметам старины, но и к церковной истории – в Архангельском соборе Рязанского кремля он мечтал открыть церковную экспозицию (к этому времени храм уже не действовал).
Когда закрывались храмы и монастыри, он старался хотя бы через музей сохранить иконы, церковную утварь, православные святыни, так как сам был глубоко верующим человеком. Не всё ему удалось, не всё получилось. Вместе с монахинями Казанского женского монастыря он спасал реликвии этой обители, объявляя их музейными ценностями. Со временем некоторых из сестёр монастыря (после его закрытия) он принял на работу в музей, потому что, как он говорил, только они понимали всё значение и ценность церковных предметов.
Чтобы сохранить ценности Древлехранилища, которое также вошло в состав музея, Степан Дмитриевич со сторожем Кузьмичом надумали перенести их из Архиерейского дома, где была ненадёжная охрана, и спрятать в Успенском соборе. Грабежей тогда боялись, ведь они случались часто. Степан Дмитриевич составил опись ценных предметов, получил разрешение Преосвященнейшего, и в одну из тёмных ночей ценности были перенесены в потаённое место. Был вскрыт пол на правом клиросе собора, и под полом были спрятаны драгоценные митры, панагии и другие предметы. Яхонтов назвал это место «золотой палатой». Целый год никто не знал о существовании этого тайника, только позже Степан Дмитриевич стал туда водить посетителей, но только проверенных людей.
Музейная деятельность Яхонтова завершилась ещё трагичнее, чем архивная. В его доме сотрудники ОГПУ дважды производили обыск, а затем самого историка арестовали. Это было 9 декабря 1929 г. Его привлекли по ст. 116 Уголовного кодекса РСФСР и осудили за преступление, которого он не совершал. К этому моменту ему было 76 лет. Он с достоинством выдержал и это испытание. Но это уже другая история.
Главное удовлетворение тружеников (под тружениками Яхонтов имел в виду своих сотрудников) он видел в том, чтобы потомки православных «ведали земли родной минувшую судьбу». Сейчас мы видим несомненный интерес рязанцев к истории нашего края. Да, наверное, он и не иссякал никогда. Ведь многие из нас, как тот мальчик из прошлого, посещали Рязанский историко-архитектурный музей-заповедник много-много раз.
Татьяна СИНЕЛЬНИКОВА