– Впечатления очень хорошие. Работа по духовному окормлению осуждённых, которая ведётся здесь, может стать примером для других регионов. Руководство и сотрудники УФСИН России по Рязанской области, а также отдельных колоний понимают важность миссии священнослужителя.
Богослужения в тюремных храмах совершаются обычно по будням, так как в выходные священник служит на своём приходе. Радует, что администрация рязанских колоний, которые я успел посетить, идёт навстречу и разрешает осуждённым посетить Литургию, а потом вернуться на рабочее место. Ведь человек, вдохновлённый Божией благодатью, выполнит гораздо больший объём работы, чем тот, которого мы лишаем духовной пищи.
Сотрудники колоний поделились со мной своими впечатлениями от паломнических поездок. Это очень важно. Они осознают необходимость общения осуждённого со священником, всячески содействуют работе тюремного пастыря и видят конкретные плоды его деятельности.
Осуждённые, которые регулярно посещают храм в исправительном учреждении, не нарушают установленный режим, добросовестно трудятся, с уважением относятся к окружающим. Но самое главное – им открываются духовные законы жизни, согласно которым путь к человеческому счастью не может лежать через преступную деятельность и несчастье других людей. А это исключительно важно в плане их дальнейшей интеграции в общество после освобождения. Ведь если у человека сохранилось мировоззрение преступника, если он считает, что честным трудом не заработать на хорошую жизнь, то, выйдя на свободу, рано или поздно он снова совершит преступление. Всё это понимаем и мы, тюремные священнослужители, и сотрудники уголовно-исполнительной системы. Только в добром соработничестве мы сможем выполнить то важное дело, которое Бог нам доверил, ту сложнейшую задачу, которую перед нами поставило государство: помочь человеку, совершившему преступление, реально изменить свою жизнь.
– Вы неоднократно говорили, что нести послушание в колониях должны лучшие священники. Что вы под этим подразумеваете?
– Под словом «лучший» я подразумеваю того священнослужителя, который стремится в полной мере реализовать дар пастырства, данный ему в хиротонии, который готов сострадать человеку в его скорби, который имеет опыт достойного преодоления своих собственных жизненных испытаний.
На мой взгляд, категорически неправильно назначать в колонию священника по остаточному принципу: если не смог себя найти священнослужитель в работе с молодёжью или ином служении, пусть отправляется служить в колонию. Нет, нести тюремное послушание должны ревностные и мудрые священники, потому что там паства самая сложная. Там люди страдающие, подчас глубоко уязвлённые грехом. Есть и отчаявшиеся, живущие, можно сказать, на грани жизни и смерти, помышляющие о самоубийстве. На обычном приходе священник едва ли встретит подобное.
Мало кому из приходских священников случалось, например, исповедовать людей, совершивших не одно убийство и другие тяжкие преступления. Для тюремного священника это явление нередкое. Он должен уметь врачевать такие души. Он должен знать, что и как сказать человеку, который убеждён, что жизнь для него закончилась.
Многие из осуждённых считают свой приговор несправедливым, утверждают, что их оговорили, не захотели разобраться, и вот они оказались за решёткой на долгие годы фактически ни за что. Пастырь должен найти слова утешения и для таких осуждённых. Поэтому при решении кадровых вопросов относительно назначения клириков на тюремное послушание важно всё это учитывать. И ещё иметь в виду, что люди в местах заключения действительно исправляются. Они не безнадёжны.
– В вашей практике множество примеров, когда осуждённые в колониях переосмысливали свою жизнь и приходили к Богу. Насколько эта религиозность сохраняется потом на свободе?
– О чудесах духовного преображения бывших преступников может рассказать, наверное, каждый тюремный священник. Хотя, конечно, мы понимаем, что процесс этот долгий, непростой, нередко сопряжённый с рецидивами. В этой работе нельзя ожидать быстрого результата. Душа человека, умышленно совершившего тяжкое преступление, быстро не исцеляется. Здесь нужно запастись терпением.
В СИЗО или исправительном учреждении многие встречаются с Богом, обретают веру, учатся жить по Евангелию. Но важно помнить, что там отсутствуют соблазны, каких множество на свободе. В результате, когда человек освобождается, прошлые греховные навыки начинают вновь напоминать о себе. И нередко, соблазняясь, человек вновь падает. Потому очень важно сохранить с ним общение и после его выхода на свободу.
Мне вспоминается, например, одна женщина, рецидивистка, которая, будучи уже не первый раз в местах заключения, обрела глубокую веру. После освобождения у нее не всё сложилось гладко. Причиной этому было и то, что она была наркозависимая. Фактически по этой причине она в прошлом потеряла малолетнюю дочь (я опущу подробности), которую очень любила. Эта трагедия так её потрясла, что, будучи потом в следственном изоляторе по обвинению в очередном преступлении, она стала много молиться и была полна решимости начать новую жизнь после освобождения. Однако всё оказалось не так просто, как она думала...
Освободившись, она приехала ко мне в храм. Мы долго разговаривали. Потом один замечательный священник согласился даже взять её на работу в свой приход. Но через некоторое время женщина по разным, якобы уважительным причинам стала пропускать свою рабочую смену. В конце концов она созналась, что снова попала в компанию из прошлой жизни и стала употреблять наркотики.
Но Господь эту женщину не оставил. Во время очередной посиделки в квартире произошёл пожар. Женщина получила сильные ожоги и долгое время лежала в больнице. После всего случившегося она позвонила мне: «Отец Кирилл, приезжайте, пожалуйста, я очень вас жду». Конечно, я сразу приехал. Мы пообщались. Женщина со слезами сказала: «Всё, теперь я начну новую жизнь». Если честно, даже я в это не верил.
Когда она выписалась из больницы, то стала вновь проситься на работу уборщицей в тот же храм. Однако священник сначала наотрез отказался. Но я уговорил его взять нашу подопечную хотя бы на один день, а завтрашний день – сам о себе позаботится. Он согласился, и её взяли. И вот тут началась совсем другая история. Женщина стала очень ревностно трудиться. Не раз случалось, что сотрудники болели, и она всех заменяла. Сейчас я постоянно поддерживаю с ней связь и стараюсь находить время, чтобы утешить её добрым словом. Она ведь в прошлом была профессиональной воровкой и в первое время после освобождения признавалась: «Иногда я очень борюсь с желанием украсть! Но я понимаю, что в меня верят два священника, я не могу их подвести». «И ещё верит Господь», – всегда добавляю я.
– Чему лично вас научило служение в колониях и когда вы поняли, что это ваше призвание?
– Когда был студентом Свято-Тихоновского богословского института. Мне предложили вести переписку с пожизненно осуждёнными. Я увидел, как эти люди ждут писем, как начинается их новая духовная жизнь, как они обретают утешение в вере в Бога.
Очень сильное впечатление на меня произвела первая поездка в колонию для пожизненно осуждённых. Я ехал туда с настроем погрузиться во мрак, где нет надежды. Думал, что мне предстоит пережить там, среди этих страшных преступников, состояние богооставленности. Но я был потрясён близостью Бога, которую ощутил в этой колонии. И это побудило меня, во-первых, к размышлениям об отношении Бога к таким преступникам, а во-вторых – о смысле страданий, через которые Бог проводит человека. Считаю, что последний вопрос должен быть глубоко продуман тюремным пастырем. Да и не только тюремным.
Вспоминаю, что ещё в начале девяностых годов известный тюремный священник протоиерей Глеб Каледа говорил: «Тема страданий, к сожалению, постепенно уходит из проповедей священников...» В жизни любого человека очень много испытаний. Но важно помнить – ничто так не сближает нас с Богом, как страдание, которое мы принимаем со смирением, покаянием и доверием Ему. И ещё я тогда, вдруг, ясно осознал, что Бог любит этих преступников точно так же, как и меня, как любого другого человека. И через великие испытания пожизненного заключения Он даёт им возможность прийти к покаянию и обрести надежду на будущую вечную радость.
– Каким образом миряне могут помогать священнослужителям в колониях?
– Мы очень нуждаемся в помощи мирян. Часто не хватает певчих, которые бы участвовали в Божественной литургии в тюремном храме. Проникновенное, благоговейное и профессиональное пение всегда оказывает большое влияние на душу человека. Также миряне могут проводить занятия в воскресной школе для осуждённых. Священнику сложно в воскресенье приезжать в исправительную колонию, а у осуждённых только в этот день есть свободное время. В Москве православные волонтёры регулярно проводят занятия с осуждёнными отрядов по хозяйственному обслуживанию в следственных изоляторах. И, конечно, нам не обойтись без помощи мирян в работе с людьми, которые вышли на свободу. Даже просто поговорить с человеком о жизни, дальнейших планах бывает очень важно. Поэтому мы всегда приглашаем неравнодушных людей, готовых отнестись к этому благому делу с душой и любовью.
Беседовала Вероника МИЛОВА