Не забывали и Николо-Ямской храм, куда Лена вместе с младшей дочкой Юлей, еще будучи в декрете, стала приходить сразу после его открытия, старалась внести свою лепту в восстановление здесь церковной жизни. Шила покровцы под иконы, аналои, некоторое время работала за свечным ящиком. Здесь она же ходила в воскресную школу для взрослых, училась церковному пению. Вместе с хором ходила в богадельню – пела для бабушек.
Но все-таки в последние годы жизни ее главным храмом был Крестовоздвиженский. Она ходила в него, когда он был еще деревянным, с железной печкой. И, теснясь на больших праздниках в новом каменном, который тоже не вмещает прихожан разрастающегося района Дашково-Песочня, мечтала, как будет просторно, когда построится храм-собор во имя святителя Василия Рязанского – основной в церковном комплексе.
У Лены было слабое здоровье, поэтому физически ей было трудно помогать на стройке. Но у нее имелась большая потребность делать что-то для храма, для прихожан: она приходила в воскресную школу и рассказывала ребятам, как выращивать и ухаживать за фиалками, она сидела с детьми из многодетной семьи, кому-то что-то шила, подшивала, для кого-то просто находила доброе слово. Увлеклась фотографией и во славу Божию, по благословению настоятеля, взялась делать фотогазету – приложение к приходской газете «Всем миром».
Но, где бы Лена ни была, что бы ни делала, главным для нее оставалась ее семья. Муж, дочери были с ней рядом все последние месяцы, когда очередная химиотерапия ее ослабила так, что она не могла ходить. Ей было тяжело говорить даже по телефону. Все мирское потихоньку отходило... Больше всего радовали встречи с Богом: батюшка Кирилл приходил ее причащать чуть ли не каждый день. Очень укрепляли Лену беседы с игуменом Исаакием, настоятелем Иоанно-Богословского монастыря, с которым она была знакома со времен начала восстановления Николо-Ямского храма.
Она отошла к Богу, последний свой час на земле пребывая в своей любимой семье. Накануне приехала из монастыря ее старшая дочка – монахиня Ангелина. Вся семья была в сборе. В этот же день, в два часа дня, в Крестовоздвиженском храме на прощальную панихиду по рабе Божье Елене пришло удивительно много народу – и это только те, кто успел узнать о ее кончине. В гробу она лежала очень повзрослевшая, серьезная, спокойная, уже нездешняя. Хоронить Лену повезли на ее любимую родину – в Касимовский район, в село Сосновка.
Машина наверняка проезжала мимо речки ее детства, где она бегала вместе с мальчишками по вскрывающемуся под весенним натиском тепла льду. В детстве она была отчаянной...
Лена не ходила в Крестовоздвиженский храм несколько последних месяцев. И уже не придет. И все будут еще долго привыкать к тому, что не увидят ее славной улыбки, не услышат тихого голоса. Но у нее, Елены – просто прихожанки, – много молитвенников.
Ирина Евсина