В кармане пальто притаилось крашеное пасхальное яичко – похристосоваться с кем-нибудь из просящих милостыню в храме.
Бывало, когда спешу в церковь рано утром, гляну на небо и, каким бы оно ни было, суровым с нависшими тучами, с лёгкими облаками или чистым и ласковым, думаю: «А ведь Бог-то есть!» И от этой мысли теплее становилось на душе, да так, что не пугали никакие скорби.
Вот и золочёные купола храма. Восходящее солнце их ласкает своими лучами, а кресты отражают свет, умножив его в несколько раз так, что глазам больно. Стараясь никому не мешать, протискиваюсь сквозь толпу прихожан и встаю на клирос. Праздничная служба проходит на одном дыхании. Певчие – в основном молодые, лица у всех светлые, улыбающиеся, одеты, как по тайному сговору: в белое. Только регент, матушка Ольга, волнуется больше обычного и изредка строго поглядывает на ошибающегося певца.
Батюшки радостно возглашают: «Христос Воскресе!». Позади строгий и долгий Великий пост, впереди – дни всеобщего ликования.
Вот и закончилась служба, и мы покидаем клирос. Я вспоминаю про пасхальное яичко, которое уютно устроилось в моём кармане. Так хочется его кому-нибудь подарить! Но все «христарадипросящие», к моему сожалению, уже разошлись.
Выхожу на улицу и сразу попадаю на шумный и галдящий рынок. Сегодня больше, чем обычно, режет слух и зрение несоответствие этой толкотни, гама и пошловатой музыки высокому неспешному настрою церковной службы. Такое ощущение, что набрала живой воды и иду по камням, боясь, как бы не расплескать.
На развешанные товары даже смотреть не хочется. Моё внимание привлекла высокая худощавая старушка в тёмном платке, лицо которой избороздили глубокие морщины. Она, смущаясь, робко просила у продавцов подаяние. Городок наш маленький, поэтому нищих знаешь наперечёт. Но её я раньше не видела. Видно, нужда выгнала из дома в тяжёлое время.
Ей отказали, и у меня больно сжалось сердце. Тут я вспомнила о заветном яичке. Рука скользнула в карман и остановилась. Я засомневалась: как будет воспринято движение моей души в этом многолюдном месте? Тем более что у меня она ничего не просила. Отогнав нерешительность, протягиваю пасхальное яичко со словами: «Христос Воскресе!». Секунда замешательства, и с ответным приветствием «Воистину Воскресе!» она принимает его из моих рук как великий дар Праздника. Думаю, что даже если бы ей подали крупную сумму денег, у неё не было бы такого удивлённо-радостного лица, как будто она встретила родного человека, уже считавшегося пропавшим. Во всём её лице, в каждой морщинке отразилась пасхальная радость, которую я до сих пор храню в своей памяти.
Марина ЛЕБЕДЕВА