– Как так получилось, что педиатр по образованию стал священником? Что помогло вам, батюшка, выбрать этот путь?
– С детства мне очень нравилось священническое облачение: подрясник, ряса. Думал, что, когда вырасту, обязательно пошью себе такую форму. Поэтому можно сказать, что начало было положено в детстве. Мама даже говорила, что в юном возрасте я мечтал стать священником, хотя моя семья и невоцерковленная. К православию меня потянула моя супруга – ее семья верующая, сама она с детства ходила в храм, а когда у нас дети появились, мы следовали правилу, что до семи лет ребенок обязательно должен причащаться каждую неделю.
Сначала я получил светское образование: окончил Рязанский медицинский университет – всегда было интересно, как устроен человек. Потом долгое время работал в фармакологическом бизнесе, пока меня не сократили вопреки здравому смыслу: у меня были дети, я являлся успешным руководителем. Я начал искать работу. Брал благословение, ходил на собеседования – не брали, и так много раз. Уже начали посещать крамольные мысли: может, и благословения не надо брать? Но я не отчаивался, а продумывал другие варианты. И пришло в голову, что, может, у Бога есть на меня другие планы. Так появилась мысль стать священником. Но, уже окончив духовную семинарию, терзался сомнениями до последнего. Особенно запомнился первый опыт подготовки к причастию: тяжело было читать Последование ко святому причащению. И это навело меня на размышления: если так тяжело постоять с книгой перед иконами несколько минут, значит, что-то в этом есть...
Зная физическое устройство человека, я хотел узнать и духовное – этому нас в семинарии и обучали. Кроме того, как врача меня привлекала работа с людьми, всегда хотелось наставлять на истинный путь, исповедовать, проповедовать. Правда, когда стал священником, оказалось, что это самое тяжелое. Думал, что проповедовать интереснее, чем служить Литургию: вышел, сказал слово, и люди тебя послушались. А оказалось все наоборот: Литургию служить одно удовольствие, а вот проповедь очень тяжело говорить.
– Вы помните первый день вашего служения?
– Нет, не помню. Мне запомнились мои ощущения в день рукоположения в священники. Все священники были в праздничных облачениях, а я в белом, и на меня попал белый солнечный луч. Еще было приятно и радостно видеть родителей. Они пришли вместе. У меня родители редко в храм ходят, да и между собой мало общаются (в разводе), а в день моего рукоположения Господь их обоих привел в Христорождественский собор, они были рядом.
– Почему вы выбрали именно педиатрию? Что привлекает вас в детях?
– Во время практики сложилось так, что к детям я чувствовал жалость, мне хотелось им действительно помочь, да и всегда я любил детей. Надо выбирать то направление, где действительно жаль больного, а если ты не сочувствуешь ему, как ты его лечить будешь? С детьми мне легче. Конечно, бывает, что родители попадаются «вредные», с ними тяжеловато, но всегда как-то договариваешься. Дети сами по себе – цветы жизни. Не скрою, было у меня и мнение, что мужчине-педиатру легче построить карьеру, педиатры очень востребованы... А с приходом на нашу кафедру митрополита Марка, удивительно, вырос я и как врач. Митрополит благословил меня на врачебную практику, поддерживал, интересовался, как дела идут. По его благословению я сейчас и работаю, и служу, и вот уже полгода являюсь настоятелем Александро-Невского храма.
– Вы говорите, что ваша жена всегда Вас поддерживает. А возможна ли дружба между мужчиной и женщиной, как считаете?
– Не только возможна, но и жизненно необходима. Я считаю это залогом счастливого брака. Но даже если в результате такой дружбы возникла влюбленность, думаю, что влюбляться не греховно. Грех сближаться в том случае, если ты женат или замужем.
– Известно, что в вашей семье воспитывается приемный ребенок. Как пришла к вам такая идея и как проходит воспитание?
– Всегда хотел, чтобы детей было много у меня в семье. Жена меня поддержала, сейчас у нас четверо сыновей, и не собираемся останавливаться. А идея с приемным ребенком пришла к супруге: она мечтала с детства о братике или сестренке. Вот и пришло ей в голову во взрослом возрасте усыновить ребенка. Конечно, мы подготовились: прошли курсы для приемных родителей. Думал, если честно, что будет легче, не ожидал таких сложностей. Наши детки хорошо приняли нового члена семьи. Но иногда бывает тяжело морально и эмоционально, все-таки приемные дети тянут за собой некий шлейф связи с родной своей семьей. Я и сам воспитывался с отчимом, теперь многое стало понятно в его поведении, перестал на него обижаться: чужого ребенка тяжелее воспитывать, чем своего.
– Есть мнение, что дети несут наказание за грехи своих родителей. Так ли это?
– Совершенно точно, что до семи лет дети заболевают за проступки родителей. Бывает, что за себя люди не очень-то и переживают, а вот за детей – да. Поэтому, если с ребенком что-то случается, их это в большей степени вразумляет. Но, в общем, с этим утверждением я согласен не на сто процентов.
– В каких медицинских учреждениях вас сейчас можно встретить?
– Сейчас я работаю педиатром, являюсь куратором Рязанского медицинского университета от Рязанской епархии и преподаю в Рязанском медико-социальном колледже. Наши занятия проходят очень интересно – и для меня, и для студентов. В качестве приза за успешное обучение устраиваю для них экскурсии по храму. Вот так и приобщаю студентов, сейчас это очень востребовано в работе с молодежью. Вообще, я себя не отделяю от них. В общении с ними мне помогает то, что я с детства много читал, зачастую оказывался начитаннее сверстников.
– Какая ваша любимая книга?
– М.Ю. Лермонтов, «Герой нашего времени». В повести раньше нравился главный герой, как он ловко расправляется с людьми, как манипулирует чувствами окружающих. А потом, когда я стал священником, Господь, наверное, моего сердца коснулся, и я понял, что Печорин в принципе негодяй последний. Но произведение все равно осталось моим любимым.
А вообще, конечно, советую всем читать Евангелие. Каждый раз открываешь в нем что-то новое для себя.
Беседовала Мария Нестерова