Неоязычников очень любят называть националистами, да вроде бы и сами они любят покричать о своей приверженности родным корням. Оправданно ли это?
Несмотря на подчеркивание своей «изначальной исконности», неоязычники очень редко называют себя «русскими»; как правило, для определения национальной принадлежности ими используются термины «славянин», «славяно-арий», «русич» и т.п. И хотя неоязычники и стремятся к изучению фольклора, но при этом сторонятся научных знаний по данной теме, считая более приемлемым внешний антураж и дилетантские псевдонаучные источники. Налицо полная потеря национальной идентичности с «уходом» в выдуманный этнос.
Этому «славяно-арийскому» обособлению есть вполне логичное объяснение. В периоды национального триумфа от желающих примкнуть к успешному народу нет отбоя, а в тяжелые времена наиболее слабые и малодушные первыми бегут с национального корабля. Процесс побега от своего народа, как правило, происходит путем обособления в отдельную вымышленную нацию, «под защитой» которой гораздо комфортнее и проще смотреть на беды ставшего чужим этноса.
В 90-е годы XX века происходящее стало для русского народа очередным нелегким испытанием. Многие тогда тяжело переживали раздел единого государства, кровопролитные войны в Чечне, изгнание русского населения из бывших советских республик, деградацию морали и нравственности, бедственное материальное положение. Все это происходило под аккомпанемент откровенно антинациональных либеральных политиков, стоявших тогда у власти.
В те же годы происходит неожиданное появление представителей давно исчезнувших или никогда не существовавших в качестве отдельного этноса наций «половцев», «варягов», «ингерманландцев», «казаков», «сибиряков», «мерян» и т. п. Объявляют себя суверенным народом отдельные представители казачества. «Новыми нациями» придумываются собственные наречья, культурные традиции и обычаи. В отношении русского народа, его истории и культуры обособленные представители «новых наций», как правило, настроены крайне враждебно, считая русский народ «оккупантом». Все это дополняется мифом об утраченном «золотом веке», во времена которого был тотальный расцвет культуры, искусства, ремесел, уровень благосостояния был крайне высок и т.п., но все это было потеряно в результате оккупации.
Сопоставив факты, придем к вполне логичному выводу – славянское неоязычество являет собой классический пример национального, культурного и религиозного обособления от традиционной русской нации. Свой разрыв с русским этносом открыто декларируют и сами представители неоязычников. Об этом прямо заявляет в своем докладе, представленном на Третьем конгрессе российских исследователей религии, глава неоязыческого объединения «Содружество природной веры Славия» Любомир (Дионис Георгис): «Возникают серьёзные предпосылки для формирования принципиально новой религиозной и национальной идентичности, для изменения самосознания русского народа... Русское языческое движение... сегодня может рассматриваться как массовое этническое движение, как языческий cубэтнос внутри русского этноса». Это своего рода бегство в иную национальную идентичность является достаточно характерным явлением при сложных периодах в жизни родного этноса.
Из-за враждебного отношения к православию неоязычники всячески отрицают или нивелируют все успехи, достижения и победы нашего народа, произошедшие со времен Крещения Руси. Им чужды труды на национальные темы русских мыслителей И.А. Ильина, М.О. Меньшикова и других. Поэтому ни патриотами, ни националистами они не являются. Они представители другого явления, которое носит название антисистема.
Историк Л. Гумилев называл антисистемы призраками систем и системами, стремящимися сменить мироощущение на обратное, сменить знак стереотипа поведения данного этноса или его части, что в конечном итоге приведет к гибели изначального этноса. Понятие антисистемы, впервые сформулированное Гумилевым, впоследствии более полно раскрыл историк и политолог Владимир Махнач. Согласно его определению, антисистема – это устойчивая группа людей с негативным мировосприятием реальности, группа, принадлежащая по формальным признакам к одной культуре, но воспринимающая ее негативно, даже с ненавистью. Антисистемы отличаются негативным мировосприятием и, как следствие этого, стремятся к разрушению мироздания. Таким образом, апофеоз антисистемы – самоубийство.
Антисистемы всегда характеризуются оправданностью лжи или даже необходимостью лжи для своих адептов. Антисистемное мировоззрение первым наилучшим образом описал Достоевский в строках о Герцене и его сторонниках в своем дневнике за 1873 год: «К русскому народу они питали одно презрение, воображая и веруя в то же время, что любят его и желают ему всего лучшего. Они любили его отрицательно, воображая вместо него какой-то идеальный народ – каким бы должен быть, по их понятиям, русский народ». Антисистемы характеризуются устойчивым негативным восприятием национальной традиции, национального уклада.
Резюмируя все вышесказанное, мы увидим типичный портрет современного российского неоязычника. Он испытывает чувство презрения ко многим проявлениям народной культуры, в основе которых лежит христианский элемент, он ненавидит все, что связано с православным христианством. За неимением источников он придумывает свои ритуалы и сочиняет небылицы о христианстве, выдумывает псевдоисторические и псевдолингвистические мифы, чтобы оправдать свое учение. И даже характерное для антисистемы стремление к самоуничтожению весьма распространено в среде неоязычников, что подтверждается заявлениями ряда неоязыческих идеологов о положительном отношении к самоубийству, а также частыми случаями суицида среди адептов. Никаких сомнений, что неоязычество – это самая настоящая антисистема, ставящая своей задачей борьбу с традиционной русской нацией.
Именно поэтому неоязычество может привести к гибели нашего народа, и наша задача – не допустить этого. Честный разговор о том, как следует любить свой народ и что думали на этот счет наши великие предки – лучший инструмент для защиты от неоязыческой агитации.
Святой Николай Сербский говорил: «По крови мы – арийцы, по фамилии – славяне, по имени – сербы, а по сердцу и духу христиане». Тем самым подчеркивая, что христианство никогда не уничтожало национальной идентичности народа, а, напротив, одухотворяло и обогащало ее.