Широко распространено мнение, что последние двадцать лет мы живем в так называемом свободном обществе, без навязшей некогда в зубах «идеологии». Но так ли это? На этот вопрос отвечает протоиерей Сергий РЫБАКОВ, кандидат физико-математических наук, заведующий кафедрой теологии Рязанского государственного университета им. С.А. Есенина.

Светскость и религия
Часто те или иные политические деятели говорят и даже подчеркивают, что государство у нас светское. Тем самым они стремятся обозначить свою непричастность к духовным проблемам, к религиозным структурам, оставаясь на нейтральном поле неким судией, что, кстати, отразилось в концепции светского государства, светского образования и вообще светскости. Но понятие светскости требует дополнительной конкретизации, а именно – как она понимается в нашем обществе.
Обычно, когда говорится об этом, в большинстве случаев подразумевается, что государство и церковь (под церковью в этом случае подразумевают и другие религии) отделены друг от друга. Считаю, что так и должно быть: любое государство, любая правящая элита и любая конфессия, какого бы направления она ни была, должны быть субъектно отделены друг от друга.
Но светское ли у нас государство? Из истории известно, что еще со времен Петра I светскость в России была утрачена. Петр I просто уничтожил конфессиональную субъектность, не позволив Церкви выбрать Патриарха и сформировать Патриархию как орган управления духовными процессами на Руси. Россия перестала быть светским государством, превратившись в государство цезаре-папистское. Власть Государя таким образом стала распространяться и на духовные институты, которые как раз оказались в ведении государства, в ранге Министерства духовных дел.
Светское ли было у нас государство в известный недавний семидесятилетний период? И здесь нельзя ответить утвердительно. Наоборот, вполне четко можно проследить все признаки определенной главенствующей конфессии. Она называлась КПСС – коммунистическая партия Советского Союза. Это совершенно четко религиозная организация, которая называла себя атеистической. Атеизм, как это ни покажется парадоксальным, это тоже религия с четко означенной догматикой, с конкретной доктриной и со своей претензией на доминирование в государстве. Было ли государство в этот период светским, или цезаре-папистским, или папа-цезаристским? Вообще говоря, оно стремилось к папа-цезаристскому типу правления, когда по сути конфессия подмяла под себя государство. И на практике эта система оказалась не очень устойчивой.

Идеология, ау!
Давайте вернемся в наше время и попробуем определить тип государства, в котором мы живем. Четкого и однозначного определения пока дать невозможно. Но все признаки указывают на то, что, к сожалению, мы попали под власть духовной доминанты кальвинизма, доктринальные положения которого изложены в так называемом Вестминстерском исповедании, которое делит людей на богоизбранных – счастливых и богатых, которые призваны всем управлять, и на других – богоотверженных, которые призваны только подчиняться, потому что якобы у них даже образа Божьего нет и они являются просто животными в человеческом облике. Пока что попытка такой довлеющей установки провалилась. Но, тем не менее, мы находимся как раз в том самом подвешенном, колеблющемся состоянии, когда народ не сделал своего четкого выбора.
Это грозит нам всевозможными неприятностями, в том числе и в информационной войне. Чтобы побеждать в информационной войне, нужна определенная идеология. Идеология берется из религиозной философии, а религиозная философия раскрывает соответственно религиозную доктрину, основным содержанием которой является, конечно, идеальный образ. Но если идеальным образом является человек богатый, успешный и носящийся по всему миру, как космополит, то надо сделать вывод, что мы находимся во власти вражеской идеологии, вражеской информационной политики. Мы сдались...
Если же идеальным образом для нас является Христос, соответственно, Русская Православная Церковь является тем органом, который хранит и предъявляет народу этот образ, и тогда наша позиция становится определенной – мы возвращаем себе свою самобытность, мы выигрываем информационную войну. Выигрываем в первую очередь тем, что у молодежи, да и всего народа формируется совершенно четкое этноисторическое сознание.
Когда во время вавилонского столпотворения единый народ был разделён на отдельные народы, каждый народ стал иметь собственное видение себя как субъекта истории. У каждого из них появилось собственное видение исторических процессов в рамках своей религиозной концепции. В этом плане мы подчас проигрываем, потому что до сих пор нет четкой целостности в нашем конфессиональном и этноисторическом сознании. Одни и те же исторические события интерпретируются совершенно по-разному. Например, это касается оценки декабристов, их деятельности и значения. Кто они: борцы за свободу? за освобождение крестьян? двигатели прогресса? Преподобный Серафим Саровский совершенно четко выразил свое отношение к ним. Когда они стучались к нему в келью, батюшка просто не открыл им дверь, тем самым их отвергнув.

О победах и поражениях
Что произошло в 1917 году? Мы сколько угодно можем говорить о научно-техническом прогрессе, о великих достижениях в сфере комфорта быта. Но сам переход к атеизму и связанный с этим период построения рая на земле (коммунизма) был итогом отступления народа от Христа. Рай мы так и не построили, а вот великих бед не избежали!
Сейчас, в связи с празднованием 75-летия окончания Великой Отечественной войны, везде проходит много конференций и различных мероприятий, посвященных Великой Победе. Здесь мы тоже делаем некую ошибку в том плане, что этот замечательный и для нас очень важный акт победы мы не освещаем полным и целостным образом. К сожалению, нашу молодежь, школьников, учат по учебникам, в которых пишут, что мы победили фашизм, нацизм. Но надо смотреть шире. На самом деле мы победили в тысячелетней войне, выдержав очередной натиск объединенной Европы, католической, протестантской, кальвинистской, сатанистской.
Победу 9 мая 1945 года можно рассматривать как итог многочисленных побед наших замечательных предков над захватчиками в предыдущие века. Недаром именно во время Великой Отечественной войны военноначальники, боевые офицеры и солдаты награждались орденами и медалями в честь Александра Невского, Суворова, Кутузова, Нахимова – наших выдающихся полководцев прошлого.
Но всегда нужно еще помнить и о поражениях, потому что победы нам были дарованы Богом, а поражения мы подготовили сами себе тем, что отказались от целостного восприятия окружающего мира, от Бога. В связи с этим разговор об информационной войне должен быть в какой-то степени сконцентрирован на двух глобальных направлениях.

Язык наш – враг наш
Первое я уже обозначил – это формирование исторического сознания. Второе – это совершенно четкое формирование языкового, этнолингвистического сознания. Без формирования этого направления мы на лингвистическом поле, по сути, переходим на язык наших противников, которые навязывают нам «толерантность» и иные подобные термины. Я не против терминологии, которая описывает какие-то узкие специфические направления в профессиональных областях. Не стоит придумывать замену для слов «компьютер» или «файл». А вот как раз важнейшие функции языка надо сохранять, потому что иначе мы теряем свою словесность и становимся мычащими на западный манер животными.
Какие же функции языка мы прежде всего должны выделить и развивать? Первое – язык есть способ выражения наших отношений с Богом. Второе – это способ выражения наших отношений с человеком, а дальше человека с человеком, гражданина своей страны с другими народами. Язык есть и способ выражения отношения человека к самому себе, потому что без правильного понимания себя человек ничего не может адекватно воспринимать в окружающем мире. И, наконец, язык – это способ выражения отношения к природе.
Как мы относимся к природе? Либо мы говорим, что «природа не храм, а мастерская и человек в ней работник», либо утверждаем, что природа – творение Божие, данное для использования на благо нам. В этом случае мы должны бережно относиться к природе и благодарить Бога за Его дары (что, собственно, мы и делаем в каждой ектеньи на богослужении). Поэтому без освоения этого богослужебного церковнославянского языка, данного нам святыми равноапостольными Кириллом и Мефодием, мы, конечно, переходим совершенно на тот язык, который теперь уже трудно назвать просто светским, а на тот, который, впитывая в себя всё сквернословие и богохульство, становится демоническим языком.
Под языком, конечно, надо понимать не только вербальный способ общения, но это и язык жестов, интонаций, это и язык живописи, музыки и архитектуры.
Нам нужно тщательно охранять свой язык, внимательно относиться к нему как к своему духовному богатству и культурному наследию. Каков язык народа – таков и сам народ! Так он и воспринимает свою историческую миссию среди других народов Земли.
Так вот! Нам надо постараться быть достойными своих предков, того наследия, которое нам досталось, той миссии, которая нам поручена Самим Богом.
Подготовила Ирина Евсина